И вновь Фай шла по длинным коридорам, которым в отличии от женщины, не было ни горячо ни холодно от того количества людей, которые ежечасно топтались, спеша куда-то, словно муравьи. На удивление на пути из Хранилища им не встретилось ни одного человечка, ни искателя, который спешил бы на завтрак или в комнату, вернувшись с очередной миссии, ни ученого, в посеревшем от пыли и стирки халате с признаки недосыпа на лица. Никого... Мысль о том, что сегодня все Управление решило взять выходной и отоспаться мелькнула в светлой голове и скрылась, оттесненная другими, оплетающими друг друга, словно змеи Горгоны, мыслями.

-Бриджет, не могла бы ты рассказать, вернувшемуся в строй, Брейку о последних новостях в Ордене. Он явно многое пропустил. Удивление отразилось на лицах практически всех присутствующих в Хранилище. Никто не слышал еще подобных просьб от Хранительницы, а Фай недоумевала - в ее обязанности, не прописанные на бумаге, входило не только проводить  ознакомительные "экскурсии"-прогулки для новичков, но и пояснять любому, что только было ему непонятно, и этот случай явно не был исключением. Кивнув в знак согласия Фай посмотрела на Эврику, а потом на Этьена. Мысленный диалог на тему "а стоит ли его здесь оставлять" был перебит мыслью, суть которой заключалась во фразе "он уже не маленький ребенок". Бриджет улыбнулась уголками губ и заключив, что более медлить не стоит развернулась, пропускаемая Ксарксисом. Двумя людьми в Хранилище стало меньше.

Коротко отметив в блокноте переопеределение синхронизации экзорциста, секретарь вернула блокнот с ручкой на место - в карман. Такое ношение подобных и необходимых вещей ее вполне устраивало, и даже признавалось удобным.
Теперь на блондинистую голову стало двумя, если не тремя проблемами меньше, и как назло, какая из них была важней, а с какой можно было разобраться потом, она не знала. Первой проблемой был Ватикан, который она оставила, как сумасшедшая прибыв в Главное, обеспокоенная ситуацией, сложившейся в нем. Вторая  - Брейк, который в роли "холодной воды" всколыхнул все, что только можно было всколыхнуть и отправив в далекий нокаут ледяное спокойствие.
Фай то краснела, то бледнела, но ровный четкий шаг не замедлялся ни на секунду.  Что теперь будет, почему она не знала ничего о Ксарксисе... Слишком много мыслей вертелось в разуме, чтобы она оставалась спокойной. Чуть позади, практически вровень шла причина душевной бури в море смятения Бриджет.
Молчание тяготило, а до кабинета еще было довольно таки порядочно. Было ли глупостью, то, что Фай решила пройтись не центральному коридору, а по тонким лестницам? Да. От самого первого шага и до последнего. Чтобы хоть как-то отвлечься от чувства нытья в ногах, которые сегодня явно перевыполнили свою норму, она чуть снизила темп и когда они с Брейком поравнялись начала  рассказывать о переменах, которые свалились на Орден. По порядку с ровной интонацией, стараясь не упустить важных деталей секретарь поведала незадачливому экзорцисту о злоключениях других экзорцистов, Эврики и последней - Тай.
Зайдя в какую-то комнату, которая по-видимому отсутствию каких-либо личных вещей, пустовала, еще не найдя своего хозяина женщина остановилась по центру комнаты в немом удивлении. Зачем она открыла дверь и зашла - она не знала, равно не знала как и выкрутиться из наступившей ситуации. Рассказывать про "временные аномалии" уже было нечего и в комнате повисло молчание. Тишина, удушающая своей неловкостью и ломающая принципы. А ведь когда-то я радовалась подобным минутам тишины... - с грустью заметила Бриджет, поворачиваясь к экзорцисту, ожидая, что он начнет разговор первым.

Отредактировано Bridget Fay (10.02.2011 19:18)

ПыСы: Штампы - таки штампы"
2ПыСы: а еще мы начинаем писать женские романы! xD

anything and everything has not changed
now it is a thought toward you*

-Ну-с, будем считать, что мы искали мою будущею комнату. И нашли. - Прекрасная завязка разговора по душам, не так ли? Самое нейтральное начало, не открывающее подтекста и такое незначительное... Фай застыла в недоумении, хотя пауза и была короткой, но за те мгновения, что мертвая тишина царила в комнате, она успела погрузиться в мысли, которые навязчивыми паутинками заставляли забыть о крупицах времени. Что сказать она могла сейчас? Что нужно сказать в первую очередь, а о чем можно умолчать?
- Да, ты прав, я отмечу эту комнату занятой... - С легкой, явно натянутой улыбкой тихо ответила Бриджет, глядя "сквозь" экзорциста затуманенным взглядом. "И что теперь сказать? Брейк, прости, но я все еще тебя люблю? А если нет? Что будет, если прошлое теперь лишь очередной кусочек привязанности и настоящее с ним никак не связано, а я лишь в тягость?" Что-то в груди сжалось тяжелым камнем и тянуло вниз, в отстраненное безразличие - очередной инстинкт самосохранения, вступающий в силу. И этот камень мешал дышать, не давая сделать ни вдоха, ни выхода. "Почему все повернулось именно так?" Бриджет чуть раскрыла рот, чтобы сделать короткий вдох. На глаза навернулись слезы, а костяшки сжатых в кулак пальцев побелели.
Секунда стали часами, а она все так же стояла, чуть опустив голову, хватая ртом холодный воздух, не имея возможности поддаться чувствам, которые превратились в ураган, что сейчас бушевал где-то внутри, с каждым мгновеньем стихая и теряя краски. По лицу прокатилось несколько слез, которые сорвались, падая на белоснежный пиджак. "Чтобы я сейчас не сказала, все может обернуться против меня...  А если нет? А если... Глупость, столько времени прошло..." И все же, надежда умирает последней, и теперь она где-то далеко светила ровным пламенем свечи. Да, и если бы не надежда - кем бы люди были?
- Брейк, я...
Глубокий вдох и чуть слышный выдох, в горле отчего-то совсем пересохло. Собственный голос женщина не узнала, он словно был чужой, и будто бы позвала Ксарксиса не она, а кто-то другой, совсем... Взгляд карих глаз с еле видной в них мольбой столкнулся с взглядом карих.  Удивление. Подобный взгляд она видела часто, но так давно, он в одно мгновенье смел все то, что держало слезы и эмоции под жестким контролем. Взгляд, полный невыносимой нежности и преданности... Подними она голову раньше, что бы изменилось? Кто знает...
Практически не ощущая пола под ногами, она сделала два шага вперед, как на третий раздался тихий щелчок. В следующее мгновенье Бриджет поняла, что падает...

___
Перевод эпиграфа:

И сейчас ничего не изменилось,
Эти мысли о тебе

Отредактировано Bridget Fay (27.02.2011 19:45)

И все таки Судьба любила если не издеваться, то помогать людям. Хотя бы иногда, например как сейчас. Конечно, устраивать сцены и переживать болезненные воспоминания в планы Бриджет не входило, да и какие планы у нее были? Устроить сцену Смотрителю: какого черта он Управление катит коту под хвост да разобраться с бумажной волокитой, которой, скорей всего, накопилось за недельку воз и маленькая тележке, но не в том суть. Планы планами, а всему, на чем поставила галочку Фай сегодня, видимо не было суждено сбыться. И благодаря этому, работяги ученые, и сам Комуи получили, сами того не зная заветные часы, а может быть и сутки, которые они могли потратить на стандартное "ничегонеделанье", или же, особо умные – на допись отчетов и других бумаг, которые секретарь еженедельно требовала с отделов Главного управления. 
Сквозь закрытое окно в небольшую комнату проникали, рассеивающиеся стеклом лучи света, благодаря которым помещение не казалось таким темным и давящим, своими холодными и толстыми стенами. К слову, стены наблюдали интереснейшую картину перед собой, которую, увы и ах, не было суждено увидеть никому постороннему. А, даже если бы кто-то и увидел, то скорей всего постарался бы забыть как страшный сон увиденное – не для детской психики предназначался сей маленький спектакль. Но, все же, если бы стены могли говорить, то, наверное, голосом Стража завопили от восторга и радости в один голос, радуясь, наконец, началу разрешения неловкой ситуации.
Потеря опоры ничего радостного не сулила, ни самой Фай, ни туфлям, которые, как правило ломались один раз и навсегда, потому что Орден еще не обзавелся мастером по "каблукам", а тапочки, подобно Смотрителю она не согласится носить никогда. Секретарь успела лишь коротко вскрикнуть от неожиданности и неловко, "по-птичьи" попробовать всплеснуть руками, как почувствовала, что опора таки нашлась, хотя и несколько странным способом – ее подхватили, мягко обняв, и судя по всему, не спешили выпускать. Оно и было правильным, потому что в противном случае женщина просто осела бы на пол от переизбытка чувств и непонимания себя самой в то мгновенье.
-А я скучал… - тихое, с совершенно несвойственной Ксарксису, как она думала, какой-то серьезностью донеслось до нее, когда, Фай осознала, что произошло, и ощутила руку на своих волосах. Так и не пытаясь ни вырваться, ни отстраниться, она застыла. Как-то, совсем по-детски захотелось прижаться, и не видеть никого, совсем-совсем! Последние мгновения никак не хотели укладываться в голове, равно, как и сердце, которое никак не хотело успокаиваться и теперь чуть ли не бойкими шестнадцатыми отдавалось в висках. Тихо-тихо на душе мурлыкали кошки, и улыбка, теплая и мягкая появилась на лице.
Все происходящее казалось странным, нереальным, словно она стала героиней какой-то чересчур доброй сказки, которая рассказывается детям, которые  уже вкусили горькость суровой Матери-реальности, но еще и не отказались от той детской наивности, позволяющей им еще верить в добрых фокусников и добрую Фею.
Но, так или иначе, сейчас она избавила свои ноги от пары туфлей, уже непригодных для ношения, ибо сворачивать ноги как-то не хотелось, да и неизвестно было, насколько она задержалась в этой комнатке, которая обрела своего хозяина.
Выпрямившись, она чуть наклонила голову и положила ее на плечо Брейку. И все же, как мало женщине для счастья надо! Одно лишь слово, а сколько эмоций и перемен может вызвать оно! Маленький шаг, который смели под ноль все прежние сомнения, терновником оплетавшие до определенного момента ее душу и мысли. Сколько она себя помнила, хотя нет, по-другому, сколько она помнила их беседы, он всегда был немногословен, конечно, если ей не удавалось его разговорить, но… из этих дней, наполненных тихой радостью бывший ученый, а ныне секретарь, вынесла, что самый большой смысл обыкновенно скрыт за парой-тройкой слов, ибо чувства слов не стоят.
Странная штука – человеческая память – вроде бы прошло пять лет, без малого, а воспоминания – вот они, хоть сейчас записывай по часам, что происходило в те летние, когда солнечные, когда дождливые дни.
- Ску-чал...? – тихо, по слогам повторила Бри, словно слышала это слово впервые. Повернув голову и уткнувшись носом в шею экзорцисту, подобно беззащитному зверю, решившемуся довериться  другому, она не спешила отходить или ж расширять дистанцию между ними. И хотя слов, казалось бы уже не надо было, чтобы понять как на ему рада, но тихое, еле-еле лавирующее на грани слышимости: “я тоже…” таки сорвалось.

А солнце встало. Раскинувшись у себя там, где-то на небе, среди мягких облачков и грозовых туч, оно дарило свою улыбку всему живому, до чего только могли дотянуться теплые лучи. "Хороший сегодня день", - подумает потом Фай, возвращаясь в кабинет к Смотрителю, попутно улыбаясь всем, как сейчас улыбалось солнце.
Вот только это будет потом, а сейчас... а сейчас было ничем не хуже того, что будет, если не сказать - лучше. Усталость вместе с желанием поспать помахали шляпами на прощанье и в темпе медленного вальса удалились, пока женщина стояла и  прикрыв глаза вдыхала тонкий аромат конфет, который неотступно преследовал, и казалось бы уже стал "визитной карточкой"  Брейка. Один только запах человека может рассказать другому то, что сам человек не скажет никогда - простая истина, которую Бриджет осознавала. Чуть приторный, сладкий, этот запах казался таким своим, родным, словно и не было пяти лет разлуки. И, действительно, не раз, хотя может, это и было лишь игрой ощущений, но казалось иногда, что в ветре или сквозняке комнатном тонкой линией струился этот "конфетный букет". И в подобные моменты хотелось улыбнуться и тихо рассмеяться, жаль, что она этого ни разу не сделала, а может оно и к лучшему.
Тихое ощущения счастья  и тепла, словно теплым шелком по коже, обволакивали душу, и хотелось с головой окунуться в этот, немного пьянящий аромат. Чувство эйфории с каждым вдохом усиливалось, и она практически забыла, что стоит на холодном каменном полу босыми ногами. Нет, конечно, нервные окончания исправно доносили в мозг сообщения о перемене температуры, но мозг был занят немного другими мыслями…
Просто быть рядом, просто просыпаться каждое утро и видеть возле себя разметавшиеся во сне белые волосы... Воображение уже далеко ушло вперед и теперь рисовало заманчивые картины ближайшего будущего в палевых теплых оттенках. Впрочем, об это оставалось только мечтать, но сейчас это было как-то не важно.
Парой ребер (каких именно из энного количества, Бриджет бы и сама не ответила в тот момент, да и потом...) она явственно ощущала сладости, которыми видимо были заняты все карманы Шляпника, и, которые так тихо шуршали своими обертками, скрытые под слоем плотной ткани, стоило ей чуть покачнуться. Или прижаться....
Занятый своими мыслями Брейк прижал женщину к себе, будто боясь, что ту в одно мгновенье ветер унесет, или она сама сбежит. Предательски хрустнули несколько леденцов, вызвав этим легкую усмешку у женщины. «Если так пойдет, то ни одного леденца целого не останется…» - подумала она и тихо рассмеялась. И, хотя Фай не собиралась никуда сбегать и уж тем более улетать - простите, крылья были только у мечты, но воздух в какой-то момент был перекрыт, дышать стало труднее.
Конечно, грудь и грудная клетка, сжимаемые в крепких мужских руках не могли не давить друг на друга. Тихо ойкнув она, высвобождаясь из плена мягких иллюзий, граничивших с реальностью так близко, что границы словно и не существовало, сделала вполне удачную попытку высвободить руки и отодвинуться. Чуть прогнувшись в позвоночнике назад, секретарь с усмешкой, которая могла показаться и улыбкой, вновь взглянула на Брейка, подавляя желание обнять светловолосое чудо.
Удивление, сродни шоку появилось на лице, а по телу прошлась нервная дрожь. Медленно отстранившись от Ксарксиса, Фай прошла к застеленной постели, ощущая и холодный пол, и как тревога вместе с сомнениями начала подниматься и занимать место спокойствия и, как казалось, счастья.
Сев на кровать и согнув ноги возле себя, Бриджет сомкнула руки, пальцы которых не находили себе месте и переплетались, ни на секунду ни успокаиваясь.  Мысли, одна другой странней порождали новые витки, а витки клубки и таким образом в скором времени началась путаница мыслей, которая в свою очередь вызывала необъяснимый страх. Страх перед прошлым, которое тонкой красной нитью тянулось через время.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? - тихо спросила Фай, поднимая голову и глядя... нет, не на Брейка, сквозь него.
Что же она ожидала услышать в ответ? Конечно, если слушать здравый смысл, который логически предполагал всевозможные варианты, то Шляпник скорей всего попытается отшутиться, а слабая надежда говорила, что он не посмеет, равно как и сама она надеялась услышать что угодно, кроме шутки. Не до шуток...

Если бы сердце Фай обладало разумом, то она точно решила бы, что оно пытается ей сегодня показаться и напомнить: «Хей, я здесь! И мне – хо-ро-шо!». Да-да, именно так, деля слова на слоги и «радуя» своей улыбкой, выражавшейся в кратковременной аритмии. Но нет, хотя разума у него не было, что возможно и было бы не плохо, но так или иначе сейчас оно вновь предательски пропустило удар, когда Брейк взглянул на нее, и в темно-карем глазу ясно мелькнула, или же Бриджет показалось, смешинка. «Отшутится…» - ударила в мозг паническая мысль, которая тут же поспешила скрыться, прогоняемая таким, немного нелепым для нее, чувством, как надежда. Чувство нелепое, но именно ею она практически жила последние несколько лет.
Нет, даже если бы он и отшутился сейчас, в своей манере, с легкой улыбкой и с чуть слышимой насмешкой - над собой, над вопросом, который Бриджет сама не сумела правильно сформулировать и так неаккуратно задала, то ничего страшного, возможно, и не было. Благо она не принадлежала к той половине женщин, которые устраивают скандалы по любому поводу. Да, и вообще, она не любила шум, истерики и ссоры, считая, что это по большей части - игра на «публику».
Не хотят говорить - пускай не говорят, рано или поздно скажут, - таково было ее отношение к подобным ситуациям, но если обыкновенно вопросы оставлялись до поры до времени, чтобы «жертва» помучалась угрызениями совести, которая обыкновенно присутствовала. Теперь же, она отчего-то сама почувствовала себя на месте мечущейся между своими желаниями жертвы - и не сболтнуть лишнего самой, и уже поскорее закончить весь этот мучительный процесс.   
Впрочем, подумай она чуть дольше, и пойми, что хочет услышать, возможно, вопрос был бы задан в другой формулировке. Но, увы, мыслей было слишком много, эмоции никак не хотели возвращаться под контроль. К тому же, все это само по себе переплеталось в какой-то странный-странный узор, скорее походивший на Гордиев узел. 
В том, что вопрос ею заданный пришелся им обоим не по душам или душе, она не сомневалась - туманно, неясно, неконкретно - вот и догадывайся, называется, Ксарксис, что от тебя хотят услышать. А что она хотела услышать, Бриджет и сама не знала до сих пор: то ли экзорцисту надо было в красках и мелочах пересказать, что с ним было за последние несколько лет, которые она ни сном, ни духом о нем не слышала, то ли у вопроса имелось второе дно в виде «какого черта ты здесь делаешь?».
Внимательно следя за каждым движением Брейка, Фай попыталась улыбнуться, когда светловолосое чудо закончило свои передвижения по комнате и наконец, заняло стул, который она сама только сейчас заметила, напротив нее.
Пока Брейк собирался с мыслями, Бри оглядывала комнату, словно пытаясь найти какого-нибудь монстра комнатного, из породы тех, что появляются в мирах маленьких детей пугающими шорохами и странными игрушками. Если бы хотя бы один обнаружился, то это значимый рассказ Брейка прервался бы и отложился до… энной поры, которую она бы сама постаралась отложить «на подольше». Но нет, ни монстров ни игрушек с маньячными улыбками не наблюдалось - куклу Шляпника секретарь не брала в расчет. Лишь в углах, куда не смогли добраться лучики солнца собрались тени.
- От чего же? Хочу, - нарочито веселее, чем следовало бы, отозвался Ксарксис. Бриджет резко повернула голову к нему, вздрогнув - испугалась, будто это не начало повествования было, а какая-нибудь тревога о вражеском нападении. Опять же, подобное начало ясно давало понять, что шуток, как она и хотела - не будет, а значит - надо было сосредоточиться и слушать. Слушать и пытаться воспринимать информацию спокойно, не зацикливаясь на определенных фразах, чтобы не упустить остальную часть повествования.
Обычно она так и слушала - полностью, с легкой усмешкой в глазах вылавливая нотки тонкой лжи и обдумывая вопросы, которые возникали по ходу рассказа, но сейчас сознание словно вскричало: «опасно» и удалилось, оставляя ее наедине с памятью и Брейком. Внимательный взгляд карих глаз, внимательно следивший за движениями Ксарксиса, опустился и теперь был направлен на пол - Фай и так знала, что экзорцист скажет правду, какой бы… похожей на «нелепую сказку» она не была.
-…началась охота на экзорцистов… 
Секретарь вздрогнула и обострившееся внимание тут же обратилось на рассказчика. Сердце перешло на быстрый галоп - охота на экзорцистов не была тем событием, на которое Ватикан мог закрыть глаза спокойно, и опять же не тем, которое мог спокойно остановить. «Охота на ведьм», «Святая охота», сколько бы ни было названий - суть оставалась та же, и Орден понес тогда потери не только среди Искателей, хотя они и пострадали больше остальных. Фай прекрасно помнила - скольких людей тогда потеряли, а сколько до сих пор не было найдено. И Брейка она считала без вести пропавшим, а ведь хотела, хотела послать запрос - найден ли, жив ли. Но нет, то времени не было, то собственное сознание говорило, что это будет подозрительно, если управляющий центрального офиса внезапно обратит свое внимание на среднестатистического экзорциста, уровень синхронизации которого не превысил и восьмидесяти процентов, то еще что-нибудь...
-...Меня выбили из игры. От полученных ран я и правда едва не умер, но меня вовремя нашли и спасли.
Надежда, до сих пор горевшая огоньком, походившим на пламя тонкой свечи, возликовала. Возликовала и так же быстро затихла, потому что следующие слова экзорциста не на шутку взволновали Бриджет, которая было уже хотела выдохнуть спокойно. Но нет, с каждым словом, произносимым в комнате, внутренний дискомфорт усиливался - она чувствовала себя неловко, так, словно перед ней отчитывались, как перед маленьким ребенком, которому надо объяснять все «на пальцах».
- ...Фактически для Ордена я был мертв, никто не знал - проснусь я или нет.
А вот этого, Фай слышать не хотела. Да и кто будет рад слышать, что человек, за которого ты переживаешь и волнуешься, оказывается, последние полтора года пробыл в коме, а ты в это время спокойно жил и улыбался, зарываясь в работу с головой? И ведь мог…. могла послать запрос спокойно и получить ответ в виде полного отчета последних событий. Но нет, в место этого - чашка кофе и документы, круглые сутки с редкими перерывами на перепалки со Смотрителем и сон.
-Увы - письмецо послать не мог, - тем временем завершал свой рассказ Ксарксис.
- Даже если бы и мог, куда бы послал?  - с насмешкой произнесла она, вклинившись в паузу. С момента их последней встречи она уже несколько должностей благополучно сменила, а теперь и вовсе - почти как полтора года работает секретарем, на радость статистике и уборщикам главки. 
В ответ усмешка и окончание, несколько скомканное, но не омраченное происшествиями боевого характера. Это ненадолго, - говорил внутренний голос, и женщине оставалось только кивнуть, то ли себе, то ли экзорцисту, соглашаясь со словами. Теперь начнутся обычные рабочие будни, снова документы, кофе у нее, а у него - миссии, миссии и редкие плановые осмотры - Орден следил за здоровьем своих "пешек". Грустно.
- Да, Смотрителя зовут Комуи Ли, та еще личность, - чуть растягивая слова с нескрываемым тонким ехидством произнесла Бриджет, возвращаясь в реальность, продолжая уже более спокойным тоном, - думаю, он будет рад пополнению в штабе Управления, равно как и я, - добавила она после короткой паузы с улыбкой. 
И вновь замолчала, взвешивая всё сказанное. Рассказ и впрямь походил на сказку, неумело собранную за пару секунд и додумывающуюся на ходу. Оставалось только понадеяться, что больше подобных сказок не будет. И почему-то, она была в этом уверена, когда обратила внимание на трость. Но перестраховаться никогда не помешает, пусть и твердой гарантии на это никто не накладывал, да и сам процесс «перестраховки» будет… несколько странным.
- Ксарксис, - тихо позвала Бриджет. В первое мгновенье она не узнала своего тона, тихий столь спокойный и мягкий… Вот уж верно, только Брейк мог слышать подобные линии нежности в голосе, попробуй она сказать что-то подобное другому - не получилось бы, факт, даже если бы и захотела. Может это возникло в тот момент, когда Фай поняла, что этот экзорцист стал для нее больше, чем посторонним человеком, больше, чем друг, Ксарксис Брейк стал родным, что было для нее намного важнее.
Протянув руку, она аккуратно ухватилась тонкими пальцами за мягкую ткань плаща и потянула в свою сторону, заставляя мужчину сменить местоположение со стула на кровать. С недоуменным выражением лица, словно говорившим слабое «что такое?», Брейк все же пересел.
Фай приподнялась и на коленях сделала несколько мелких шажков к еще ничего не понимающему экзорцисту, предварительно сделал глубокий вдох. Она собиралась сделать, возможно глупость, а возможно и нет, но чуть позже, когда окажется женщина будет в своей комнате она обязательно усмехнется, прокручивая в мыслях момент и возможно подумает, что можно было сделать немного по другому, но сейчас когда одними кистями она подняла лицо Брейка к себе и опустив голову, едва коснулась губ Брейка в первое мгновенье, словно задавая немой вопрос о позволении столь интимного действия.
Что может чувствовать женщина, целуя любимого мужчину? Наслаждение, удовлетворение, или…? Губы Брейка на удивление оказались а удивление сухие, с ощутимым привкусом сладостей…
Практически позабытое чувство наяву, жившее до этого момента лишь в памяти, где-то в укромном уголке, где никто не видит, словно пробудилось ото сна, и теперь мягко отталкивая все насущное, занимало разум. Пьяня и успокаивая. Секунды казались часами, а по телу равномерной волной разливалось теплая волна, конечно то можно было бы охарактеризовать как результат химических реакций, но нам привычнее будет обратиться к литературному - счастье. Поцелуй, длившийся сравнительно недолго, Фай как и начала, так и прервала. Легко головокружение и частое дыхание. Небольшая пауза, чтобы поймать реальность.
-Знаешь, Шляпник. В этот раз я тебя прощаю, но, - всего за какую-то секунду улыбка исчезла, а голос едва дрогнул. Договаривать было даже не нужно. Вместо этого она просто прижала мужчину к груди, в которой билось сердце, сумевшее сохранить сквозь столько дней нежность и любовь, не предав.

ОФФ: Брейк, прости ><