Основная информация:

1. Имя. Фамилия. Прозвища:
Помнит, что когда-то её звали Фрида (Frieda) . Больничный номер D.37.9.137.N.
Для удобства врачей, в картотеке пациентов значилась как Фрида Лайх (нем. “Leiche” – “труп”). 
Прозвища – Шиза, Бледная, Сумасшедшая, смотря, что удобнее ляжет на язык.
The Nightmares of the Noah | Кошмары Ноя. Адаптировано Найт, если угодно.

2. Данные персонажа:
Пол – женский.
Возраст – примерно 60 биологических лет, организм, из-за частых уходов в кому, остановил свое развитие на уровне, соответствующем 20-21 реальному году.   
Дата рождения неизвестна.
Рост – 157 см
Вес – 40 кг.
Группа крови – III-я положительная.
Национальность - немка
Диагнозы: маниакально-депрессивный психоз, эпилепсия, шизофрения, социопатия, паранойя, садизм, мазохизм, остро выраженные гомицидомания (страсть к насилию и убийствам) и аутофономания (стремление к самоубийству). Неизлечимы.

3. Сторона:
Тысячелетний Граф.

4. Внешность:
Есть имена как душные цветы,
И взгляды есть как пляшущее пламя.
Есть тёмные извилистые рты
С глубокими и влажными углами.
Есть женщины – их волосы как шлем,
Их веер пахнет гибельно и тонко,
Им тридцать лет – Зачем тебе, зачем,
Моя душа спартанского ребёнка?

Эта внешность в равной степени могла бы принадлежать нарколептику или завсегдатаю Бухенвальда. Фройляйн Лайх – нечто невероятно худое, заставляющее вздрогнуть, как острый осколок под ногой, и явно нездоровое, если не сказать больше. Ни один врач не сможет объяснить вам точно, каким образом подобная конструкция из костей, завернутых в паутину жил и тонкую алебастровую кожу, ещё жива. Лицо Фриды – сплошной чертёж скул. Ресницы длинные, светлые и невесомые, как перья маленькой птицы. Взгляд зачастую расфокусирован, глаза выцветше-травянистые, непрозрачные и размытые, словно бы без зрачков. Веки припухлые, окруженные синеватыми тенями, белки глаз покрыты сетью поврежденных капилляров, как будто бы расшиты багровыми нитками. Чуть выше – жёсткая обкромсанная грива кроваво-красных волос, рассыпанных короткими прядками, едва касаясь шеи. Аккуратные уши, с капелькой алой серьги в левой мочке и глухой нетронутостью правой. В уголках рта застряла блуждающая, нервная, неопределённая до шизофрении улыбка. Там же рождается хриплый голос, умеющий еле слышно шептать или кричать до разрывов барабанных перепонок;  странные, часто несвязные слова и категории, путаные предложения и правда, которую никто никогда не ждет от сумасшедших.
А ещё у Шизы занятные губы – чуть шероховатые, полные и стерильно-девственные. Очерченные, но по цвету ненамного глубже кожи. Влюблённые в мундштук флейты, делящие инструмент с десятком потрясающе-тонких, ломких пальцев-танцоров, вводящих инструмент в агонию.
Костяшки и ладонь забинтованы. Дальше – хрупкие запястья и колючки локтей. Потом складки старого огромного растянутого свитера, чаще белого, под ним маленькая грудь с бусинками сосков, перетянутая бинтами. Ноги несуразно-спичечные с круглыми коленками и капризными маленькими ступнями в извечных черных гетрах. Ходит всегда босой, благо, переломанный организм позволяет не реагировать на раскаленные угли или битое стекло. Бёдра под свитером обнимает широкий кожаный ремень, на который крепятся три острых четырехгранных ножа, разной длины и диаметра. Иногда в руках можно увидеть большой японский зонтик или деревянный веер. Сами руки, от запястий до предплечий, покрыты множественными порезами и шрамами, которые изображают силуэты змей, пожирающих свои хвосты. Ниже ключиц Фриды острым предметом глубоко выцарапано “Oroborus”*. На шее, на тонком черном шнурке, висит бирка с именем и больничным номером.
Как Ной выглядит достаточно стандартно – серая кожа, черные волосы, стигматы на лбу, молочно-янтарные глаза. Единственное различие заключается в том, что в последних, при обращении в Кошмара, исчезают зрачки, и кажется, будто Фрида слепа. Белая форма Найт выглядит как маленькое платье без плеч – просто короткая полоса ткани, в которую завернута Лайх – горло и запястья стягивают бинты, на манер ошейника и кандалов, бедра до колен также перебинтованы.

*Ороборус – мифический змей, пожирающий сам себя.

5. Характер:

По мостовой
моей души изъезженной
шаги помешанных
вьют жестких фраз пяты.

Про таких говорят “себе на уме”. Разница лишь в том, что фройляйн со своего ума почти сошла.
Вы никогда не сможете сказать с уверенностью, о чём она думает. Куда направляется. И что сделает в следующий момент. Как порыв ветра – бессмысленный беспризорный сквозняк в худосочной белой оболочке, едва коснувшийся Вас и тут же ускользнувший от ответного прикосновения. Потоки её желаний, завихрения эмоций, тяжелая буря страстей – неуловимы и нечитаемы на неподвижном лица с пустым взглядом и блуждающей улыбкой. Но есть и нечто постоянное, глубокое - никогда не смотрите Фриде в глаза. По ту сторону маленьких люков её зрачков - Тартар. И Вы, горящий в его пламени. 
Называет себя Шизой – но не признает своих психологических расстройств. Тем не менее, болезнь есть и не одна. То, что люди называют маниакально-депрессивным психозом, - крайне забавная штука. По мере прохождения его фаз, показное хладнокровие в следующую секунду может обернуться истерикой, разрушительной и внезапной как удар грома. Периоды безразличия сменяются глубокой депрессией, выливающейся затем в сокрушительный эмоциональный всплеск или неконтролируемый припадок – часто эпилептического характера. В моменты “взрыва” Найт способна нанести себе особо тяжкие увечья, вплоть до спонтанного суицида. Но исключительно себе – других убивает только будучи в относительно трезвом уме, чтобы ни в коем случае, не пропустить это удовольствие. Не признаёт ценности человеческой жизни вообще, собственной – в частности. На протяжении всего припадка кричит, добираясь до заоблачно высоких нот, - именно поэтому всё остальное время голос сорван и не способен к нормальной речи. Не терпит мельтешения перед глазами, часто архитектурно-неподвижна. Глаза по обыкновению внимательно смотрят сквозь собеседника, взгляд абсолютно прямой. Мимика и жестикуляция отсутствуют. В минуты особо глубокой задумчивости прикусывает большой палец, хмурится или бездумно скручивает прядки жёстких карминовых волосы. Как параноик, редко кому-либо доверяет и предпочитает иметь за спиной стену, а не другого человека.
Что ещё? Ах, да. Сумасшедшая. Обожает боль. Невменяема, говорит мало и не по делу, не заботясь о наличии слушателей, манера речи – сухой негромкий монолог. Может без раздумий рассказать Вам старую сказку, сыграть на флейте, сравнить прохожего с трупом, по которому бесполезно стрелять из пальца, или спросить, какое выражение лица ей стоит изобразить в данный момент разговора, чтобы Вы оказались довольны. Закоренелый интроверт, щепетильно соблюдающий рамки ненормированного личного пространства, способного как расширяться до размеров комнаты, так и сужаться до иглы зрачка – нередко агрессирующий, когда эти границы нарушаются. Интеллектуалка-шизофреник, обладающая необычайно широким спектром информационной памяти, глубиной и призматичностью восприятия, умная по-дьявольски, так, как может быть умён только общепризнанный аутист, перепробовавший уют лучших психиатрических лечебниц. Любит часто и подолгу музицировать, игра на флейте - единственное занятие, способное отвлечь Найт от её безумия и ненадолго успокоить.
На этом ещё не всё.
Мозг Фриды – её оружие и её тюрьма. Она – “вывернутый человек”, лишенный защиты из предрассудков и страхов, осязающий жизнь напрямую, вскрытыми нервными окончаниями, как ребенок, не понимающий слова “нельзя”.
Отношение Лайх к Семье особенное. Сумасшедшая верит этим людям, верит в этих людей, ощущает глухую стонущую привязанность к каждому из них, - привязанность Кошмара, лишенного при рождении других Ноев, появившегося на свет в полном одиночестве и тишине, неузнанного. Семья – её новые, добрые Боги. Чётко чувствует поводок приказа, не срывается, исполнительна до автоматизма, могла бы переплюнуть Лулубелл в услужливости Графу. В экзорцистах видит стаю перспективных подопытных мышей, смерть каждого из которых может принести на порядок больше эстетического удовольствия, чем смерть обычного человека, - а значит все они должны быть убиты. Ненавидит Невинность – каждый уничтоженный Фридой кусок становится её личной победой, её гордостью, уничтожение всех – смысл жизни. Потому, что это оскорбляет Бога.

6. Биография:
Ночь гасит пламя недовольно,
Стекает кровью по рукам -
Мы будем делать Богу больно,
Чтоб Бог не сделал больно Нам.

2187 год.

Современные города, - кубометры вылизанного стеклопластика, гладкие геометрические формы, сияющие на солнце и пылающие неоном в ночи, - это компактные чистилища новой процветающей цивилизации. Их жилы – провода, их кровь – жители. Торопящаяся больная черная масса, выталкиваемая из открытых ран небоскрёбов на улицы, растекающаяся по офисам и забивающая собой общественный транспорт. Люди не помнят, зачем родились и не придумали, зачем живут. Бессмысленность в моде. Рефлексия на пике популярности.
Поэтому, от всеобщего ожирения, блестящие гиганты-города часто перетряхивают приступы тошноты. Социальная рвота – это зависимые отщепенцы, деградировавшие на новых видах синтетических наркотиков так низко, что больше напоминают огромных безгласных амеб. Наркоманы.
Их прячут в самых глубоких щелях трущоб на нижних уровнях. Молодые и уже мертвые, возящиеся на грязных подстилках в практически полной темноте. Там они спят, спариваются, испражняются, умирают. Сверху периодически падают пакеты с едой и новыми дозами – те, “нормальные”, до одури бояться, что голодные отбросы полезут наверх, на их чистые благоустроенные улицы за пропитанием. Что дети увидят эту грязь или любимая болонка подцепит от кого-нибудь блох. В мире всеобщей утопии нет места зависимым, поэтому жители каждого полиса делают вид, что не знают, - будто бы там, под ними, находиться отдельная, не имеющая к ним никакого отношения, реальность.  Как если бы кто-нибудь свалил в один подвал всех подкроватных монстров и захлопнул крышку. 
Одной из отщепенцев недавно стукнуло двадцать. Она ничего не знает о Ватикане и Акума пятого уровня, её интересует только круглый беленький шарик, перекатывающийся под языком с одного вкусового рецептора на другой. Мозг в этом теле напоминает огромную черную комнату с брошенным в темноту, едва тлеющим угольком собственного “Я”, вытравленного принимаемой дрянью. Там уже нет места памяти – это тело не способно ответить, кто произвел его на свет и кем оно было до того, как по венам впервые заструилось искусственное счастье.
Наркотики убивают примерно за пять-семь лет непрерывного использования. Это значит, что двадцатилетний женский организм практически в шаге от окончательного разложения. Она не боится – чтобы боятся, надо думать, что дальше будет хуже. Она знает, что хуже просто не может быть.
Именно в этом гниющем веке, среди этих гниющих людей, решил пробудиться Кошмар Ноя. Самая подходящая сцена.
Но вот над героиней пришлось долго работать.

Тихо пищит кардиограмма на мониторе, шипят легкие, пожирая кислород через медицинскую подушку. Как жемчужина  внутри моллюска, в полумраке одиночной палаты белеет худое неподвижное тело, не определившееся, живо оно или мертво. В комнате, куда никто не входит годами, и где каждый прибор для поддержания жизнедеятельности подключен к резервным источникам царит идеальная чистота и покой, словно в маленьком храме. Пациентка принадлежит к “Спящим” – тем, кого насильно погрузили в химическую кому, забив кровеносную систему сильнейшими полулегальными препаратами.  Тонкие испитые руки напоминают подушки для иголок, часто и безвкусно утыканные капельницами с маленькими перегоночными насосами, ведущими к объемистым бакам.
День и ночь, день и ночь капли разноцветного яда поддерживают искусственные сны, из которых не выбраться. Хуже любого кошмара.
Всего двадцать и уже шестьдесят, и сорок украденных лет. Болезненно-бесцветная фигура напоминает распятого мотылька. Периодически, раз в два-три года, её, как мертвое насекомое, достают из-под стекла для проведения опытов. Врачей интересуют странные раны на лбу и медленно, с каждым разом все больше темнеющая кожа, та дикая выносливость, которая позволяет организму справляться даже с некоторыми видами ядов. Её используют как подопытную, прививают болезни, пробуют опасные медикаменты сразу после теста на крысах, пытаются копаться в ДНК. Но пациентка не только не деградирует в своем развитии – наоборот, это тело залатывает само себя, возвращая функциональность убитым в течение первых двадцати лет жизни клеткам. Как будто бы память о наркотиках просто стирают мокрым ластиком, позволяя начать жизнь заново. 
Ненормальность заключается в каждом фрагменте её существа. Опасная и нестабильная. Постепенно, доктора начинают опасаться, что больная справиться с комой и откроет глаза.
Все наши опасения рано или поздно сбываются.

Нержавеющая сталь. Длинное четырехгранное жало, насаженное на гладкую прохладную рукоять.  Издалека похоже на ледяной пик – для человека, незнакомого с тем разнообразием причудливого и необычного оружия, что существует на белом свете.
Да, сталь прекрасна. Если бы Бог не хотел, чтобы люди убивали друг друга, он никогда не открыл бы им секрет закаливания и обработки стали до того состояния, когда она отражает свет и способна вспарывать кожу с лёгким потусторонним шепотом.
Сталь – ключ к телу. Резать – восхитительнейшее из занятий.
Проснувшийся Кошмар любит играть с трупами, собирая их внутренности как мозаику. В каждом кусочке таиться своя особенная прелесть. Глазные яблоки – белые мраморные шарики, приятно катающиеся по ладони. Есть что-то невыразимо эстетичное во влажной змее кишечника, вываливающегося из темной пещеры живота, в сахарно-белых костях грудной клетки, когда с них соскабливаешь плоть. Каждую свою жертву сумасшедшая нежно придерживает за голову, с жадностью заглядывая в глаза, чтобы уловить там, на дне, проблеск себя, Смерти – они встречались тысячу раз, но Шиза влюблена и жаждет большего от своей мимолетной любовницы.
Первыми от рук молодого Ноя погибли врачи. Все, до единого, - те, кто проводил опыты, - превратились в живописный фарш. Рвали сами себя на части, выли, захлебываясь кровью. Самое приятное наступало после, когда Фрида, орудуя найденными инструментами, вскрывала черепные коробки несчастных и читала их память. Поначалу не получалось принимать слишком много информации – данные быстро улетучивались, собственный рассудок не справлялся. Но Кошмар училась. Тренировала дар так же, как постепенно заново приучала себя двигать телом, за время комы ставшим практически чужим.
Боль, в конце концов, ушла, изменив организм до неузнаваемости. Ушла – и Лайх, почувствовав себя окончательно брошенной, заметалась, заскулила. Но, словно в насмешку, гены Ноя так и не смогли восстановить потерянную связь с множеством крошечных нервных окончаний на поверхности кожи и чуть глубже – сумасшедшая больше не в состоянии чувствовать внешние раздражители и смену температур. Она мечтает вернуть свою Боль, но не может, чтобы не делала, и режет свою плоть с той же легкостью, с которой кромсает свою добычу. Ороборус – змей, пожирающий сам себя и не способный при этом умереть. Рождается от смерти, погибает, не успев родиться. Как наркоманка, проложившая себе долгую дорогу наверх из Ада. Дорогу длиной в шестьдесят лет.
Что намного хуже, Шиза чувствует себя единственной “другой” в этом веке. Нет Графа, нет Семьи – она не знает об этом наверняка, но чувствует самой сутью своего нового тела. Её Память отражает Кошмары единственного на весь мир избранного, которому суждено было выжить, Ноя, в его ковчеге: огромное пустое пространство и одиночество, невосполнимое ничем и никем.
Она продолжает слышать крики внутри себя. И делать так, чтобы люди кричали вокруг.
Так продолжалось до того момента, пока однажды Лайх, преследуемую Ватиканом не забросило во временную аномалию. Боль вернулась на короткий миг – слабая, но все-таки долгожданная и горячо желанная, - чтобы пообещать перемены к лучшему и очередную новую жизнь.
Вместе с ней сумасшедшая ощутила, что больше не будет одна.

7. Навыки:
Игра на флейте – самоучка-виртуоз. Нестереотипное логическое мышление, хорошая память. Из-за нарушений в нервной системе практически полная нечувствительность к боли и смене температур – вследствие чего легко может умереть от перегрева или переохлаждения, не ощутив во время опасность. Прекрасное знание анатомии человека – тренировалась на жертвах, названия систем впитала из памяти убитых ученых. Аккуратно и точно расчленяет тела. “В лицо” знает большинство психотропных препаратов и их действие.

8. Оружие:
Три острых четырехгранных ножа, разной длины и диаметра, абсолютно обычные – используются после победы для разрубания трупов.

9. Индивидуальные способности:
Кукловод
Дистанционный частичный гипноз.
Тело Кошмара покрыто печатями, условно напоминающими глаза змея (круги с горизонтальным узким “зрачками”, пересекающими центр каждого, пылающие насыщенно-фиолетовым цветом). Проявляются на коже только в момент использования, в остальное время не видны. Четыре самых крупных расположены на ладонях и ступнях, одна на языке, две на щеках, ещё одна на темени, остальные неравномерно распределены по торсу, шее, ногам и рукам. Всего рисунков 666. При полной активации тело Найт не выдерживает перегрузки и начинает рушиться, покрываться трещинами, настоящие глаза Лайх слепнут.  Процесс обратим, если во время остановиться, но на месте разломов остаются глубокие шрамы, а потерянное зрение уже нельзя будет вернуть.

Схема работы способности проста: то, что фройлен “увидит” каждым из этих “глаз” (в прямом смысле, ибо зрачки печатей двигаются, как настоящие, и способны передавать картинку в мозг) – попадает под гипнотическую атаку. Воля жертвы в этот момент состязается с безумием Шизы, если последняя выигрывает, инфицированный “взглядом” участок тела попадает в её распоряжение. Конечности покрываются фиолетовой аурой и перестают подчиняться хозяину, действуя, как прикажет им разум Кошмара. Например, руки раздирают грудную клетку владельца или душат его. Соответствующая захваченной части тела печать стекленеет и гаснет, контроль удерживается в независимости, есть ли прямой визуальный контакт или нет.
Полностью отразить “Кукловода” практически невозможно (разумеется, если Вы не такой титан духа, как Кросс или Канда), но уже после наложения гипноза с ним можно бороться. Насколько эффективно, зависит, опять-таки, от разума и воли жертвы, и того состояния, в котором находиться Ной, - будучи без сознания или переживая припадок, Фрида теряет контроль.

Существует несколько нюансов:

- Кошмар не может удерживать в подчинении больше семи объектов органического происхождения – слишком сложная структура, в отличие от предметов неживого мира. Последних в “поле зрения” сумасшедшей может присутствовать великое множество, ограниченное только количеством глаз.

- Если направить на объект контроль не одной печати, а нескольких, зона действия гипноза расширяется, но ненамного;

- Когда Фрида овладевает органами восприятия (глаза, уши, нос, язык, кожа), она способна посылать жертве исключительно реалистичные галлюцинации;

- Если под гипноз попадает темя противника – Найт автоматически получает контроль над всем остальным телом. Проблема заключается в том, что само по себе темя (или родничок, как его еще называют) – достаточно маленькая область затылка. Фрида же, будучи невысокой, должна подобраться к жертве вплотную, чтобы инфицировать его;

- Неживые предметы так же могут быть захвачены печатями, если не являются ЧС. После этого Шиза способна перемещать их и деформировать по своему усмотрению;

- На носителей паразитического типа ЧС способность работает хуже, зараженные Невинностью части тела не поддаются контролю;

- “Кукловодство” способно осуществляться отсрочено. Ставя печать на тело жертвы, Найт не всегда использует её сразу. Жертва может не подозревать о том, что инфицирована ровно до того удобного момента, когда Шиза пожелает реализовать свой контроль над пораженным участком.

- Как бы далеко не находился загипнотизированный, Лайх видит его тем самым “глазом”, под контролем которого он находиться;

- Внутренние органы скрыты от взгляда Фриды, поэтому остаются в безопасности – до тех пор, пока немка не вскроет тело;

- Если после вскрытия Кошмар овладевает мозгом жертвы, она способна считывать хранящуюся там память;

- Избавиться от гипноза, который уже был успешно наложен, без помощи Ноя можно, разрушив соответствующую печать, - нанеся глубокую царапину, нарушающую целостность линий или попросту содрав рисунок с тела Шизы вместе с кожей – либо отрезав себе зараженную конечность.

10. Слабости и страхи:
Боится вновь вернуться в будущее и лишиться Семьи.
Слабость – другие Нои и Граф. Привязана к ним, любит и невероятно ценит каждого, в том числе отступников (поэтому вряд ли сможет сражаться с Алленом, если узнает, что он 14).
Обожает: вид и вкус крови, причинять и терпеть боль, убивать и надругаться над телами. 

11. Ориентация:
Би, пассив. Склонность к БДСМ, фетишистка.

12. Желаемый статус:
Бугагашеньки (с)

13. Пробный пост:
Жду.

14. Ключ:
Верно (c) Rose

Дополнительная информация:
1. Связь с Вами:
Есть у администрации.

2. Посещаемость:
Каждый день.

3. Опыт игры:
Около пяти-шести лет.

Отредактировано Frieda Leiche (20.01.2011 22:05)