[Первый пост]
Мальчик сидел на ступеньках перед колонной Нельсона и играл на своей гармошке какую-то невеселую мелодию. Прерывисто, но и оттого красиво. Переходя от долгой и высокой ноты к более низкой и резкой. Создавалось впечатление, будто этот музыкант пытался сымитировать падение птицы. Длинные ноты – падение. Короткие – попытки совладать с опасной соперницей – Смертью. Мелодия была красива и печальна. Прохожие, которые закрывали глаза, обязательно бы представляли себе гордого сокола, падающего на скалы со сломанным крылом, которому чувство полета дороже жизни. Люди, подобные этому соколу дороги как личность, каждый. Личность, что не ломается перед трудностями и живет так, как говорит ей сердце. Но, как - мы отвлеклись.
Мальчик играл, не обращая внимания на восхищенные, а кое-где даже слегка завистливые взгляды,  будто не видел их. А ведь и вправду, зачем зрячему повязка на глаза? Скрывая глаза, ты не сможешь увидеть того, что можно увидеть. Солнце, так приятно согревающее твою кожу, деревья, в зной дающую  желанную тень, и многое другое, что украшает наш мир. А вот слепые… Им не дано щуриться от слепящего солнца, довольно прикрыть глаза в тени… Они лишены одного из самых дорогих ощущений в мире – видения этого мира. Но, как говориться, хочешь жить умей вертеться. Жестокая правда жизни. Слепые «научились», как и другие «лишенцы», «видеть» мир по своему… Через запахи, через прикосновения, вкусы, звуки… И как вы поняли, этот «лишенец» «видел» мир через уши. Что для обычного человека  просто шум, для него интересная гамма звуков. Полет птицы, работа кузнеца, цокот копыт, движение поезда… Из всего этого можно создать мелодию. А Ваите именно это и делал. Создавал мелодии, которые забирали, помогали или просто радовали людей.
Туман, скрывающий для большинства людей обзор, обвис для Николоса запахом росы и лилий. Людей на площади было мало, спокойно определялось по тому, насколько было на ней тихо. Только изредка раздавались удары коротких каблуков об каменную кладку. Пару раз слышались удары монет…
Слепой ждал кого-то. Ему сказали ждать. И внутри, что-то поселившееся в сердце и душе после тех дней, требовало чтобы он дождался… Хотя он прибыл только вчера. Мысли были поглощены тем голосом. Голосом, которым обычно говорят с маленькими детьми, такой же мягкий, нежный, на голос, с которым отдают приказ об уничтожении собственной армии - переливающийся голос садиста. Который Наслаждается и Любит…Страдания людей. Именно их.
«У меня для тебя есть задание ~ Первое, и очень ответственное. Езжай в Лондон, и жди, к тебе придет один из нашей семьи ~ Ты же хочешь уничтожать орудия бога?» - мальчик как заведенный, прокручивал этот монолог. Появился… Шанс отомстить? Или просто напакостить ? Но… Новая «семья». И что-то внутри, кто-то «новый», сразу потеплело. Будто… «это» ждало этого много лет. Сжатая улыбка. Не привык мальчишка улыбаться за свою жизнь. И теперь нужно ждать… Только ждать.

Люди делятся на тех кто жалеет себя и тех кто живет!(с)
Туман слегка расселся, давая городу вздохнуть полной грудью. То редкое количество людей, которое только начало свой новый день, непосредственно увеличилось. Мелодия, такая чудная для простого люда, не прекращалась. Чистая и немного трагичная мелодия, будто провожающая кого-то в последний путь. А может просто… Сочувствующая всем людям. Мальчик, который ни разу не пожалевший о том, что родился ущербным, или усомнившийся в себе и своем пути, сочувствовал всему человечеству. В то время, когда мимо проходящий шепотом говорил, о том, что сочувствует слепцу, мальчик только улыбался, и говорил, что не нуждается в жалости. А когда рядом с ним садился точно такой же слепец как он и начал рассказывать о своей жизни в попытке получить такую желанную эмоцию, как сожаление… То Ваите просто думал, что было б лучше родится глухим. Эти, безнадежные беглецы от реальности, которые только и хотят, чтобы их жалели…  Это можно назвать слабостью. Пытаться жить, а не выживать…
Но… От той какофонии голосов и не контролируемого марша обуви, вскоре мало что осталось. Теперь все чаще можно было услышать, конечно же, Николасу, такие восклицания как: «Смотри, какой милый ребенок!», «Смотри, какая куколка» или «Какая миленькая!».  А если прислушаться… Можно понять, и услышать, как звучит та или иная обувь. Но, Николас был увлечен музыкой.  Секунда в минуту, минута в час… Время идет для каждого по-своему.  Быстро для того, кто хотел бы сделать все медленно и неторопливо, но зато красиво. А для торопливых людей нарочно медленно, заставляя изнывать их от скуки. Для Николоса же… оно не шло, а скорее всего, просто было не заметным. День – это то время когда можно играть на гармошке, ходить, дышать, чувствовать солнце или ветер… Ночь – это время отдыха и сна. Ни чего больше… Мелодия закончилась и  теперь легкая передышка.
Но, вдруг, сзади на него…Нет, скорее его обняли. Тепло чужого тела, так не привычно для мальчика, которому почти была чужда ласка, стук сердца, чувствующийся через тонкую красную материю рубашки и шепот на ухо, обжигающий не только кожу, но и душу.
-Не бойся, братик, никогда и ничего не бойся,- легкий шепот завораживал. Хотелось обнять, да руки от долгой игры слегка затекли, и не слушались своего хозяина.  На душе становилось теплее и приятнее от этих слов.
-Слышишь этот звук? Это наша кровь бежит по венам. Единая кровь,- и будто жажда этих слов, «кровь» вскипела. «Кто-то» в нутрии прокричал и «слился» с душой слепого. Такое чувство… Что он давно знает эту девочку… Почему «кто-то» знает ее? Ваите слегка растерялся, но легкая улыбка не сходила с его лица.
-Мы семья, братик, и мы всегда будем друг у друга. И разве это не прекрасно?- девичий голос затих и теперь… Теперь белоглазый благодарил мать, за то, что она предложила ему носить повязку на глаза. Предательские слезы были «съедены» черной повязкой, которая слегка намокла.
-Несомненно…- тихий шепот. Она могла услышать, и скорее всего услышала.

Отредактировано Николас Ваите (02.08.2011 20:01)

В одиночестве нет ничего страшного, мы все одиноки в конце.(с)

-Пойдем, братик, нам еще столько всего предстоит!
Взяв слепца за руку, тот почувствовал небывалое счастье. Он был нужен кому то. Одиночество кончилось, теперь не одинок. Теперь есть семья… Но, он был слепым, и скорее всего будет для них обузой, прекрасно понимая это. Мимолетное счастье, уничтожает реальный мир. Он всегда был обузой, и теперь…. Он был действительно кому-то нужен.
Ее теплая рука, озорной и прекрасный голос… Вв чем прелесть «слепой» любви? Только в том, что она реальна, не наигранна, из-за внешности или какой-либо выгоды… Она совершенна.
-Братик, хочешь расскажу тебе сказку? – ласковый голос оторвал мальчика от раздумий. Тепло ее тела, которое было совсем рядом и прижималась к нему плечом, было слишком приятным…- О тех, кто был верен своему отцу, но потерял его милость? О том, как им на место пришли самозванцы, возомнившие себя судьями и палачами в одном лице? И о том, почему этот мир больше всех разрушений и смерти боится простой правды?
Слова будто резали душу. Первая мысль, после ее слов были… Люди. Причем, Ваите уже не причислял себя к ним… Он был другим. И понял это только сейчас. Люди, обладающее силой, такого ненавистного «Бога». Экзорцисты… Только от этого слова кровь начинала кипеть, а разум предательски затуманиваться. Гнев. Гнев жалости… Это звучит необычно. Мнение, что люди, которые смерены не ощущают простых эмоций, по типу гнева, сожаления, скуки и… Любви. Но, не сейчас, твердил Николас про себя.
-Знаешь, братик, - ее лицо было близко. Теплая кожа лица, ее дыхание направляли мир под откос. Именно сейчас Ваите хотел снова заплакать,- у нас с тобой еще столько времени на всякие игры и забавы... а сейчас... больше, чем рассказать... я хочу показать тебе наш удивительным мир,- глаза под маской на мгновение замерли, пытаясь понять, что сказала девушка,- Да, именно "наш".
Хлопанье крыльев голубей оповестили о том, что кто-то шугает птиц мира. Голуби свободные, но люди ловили их на свадьбу, и потом отпускали. Традиции. Немного глупо, ведь в конце концов они умирали, отвыкнув от жизни на природе.
-Ну так что, братик? – горячее дыхание девочки обожгло дух слепца,- Ты готов окунуться с головой в новую жизнь без каких-либо цепей и ограничений этого серого мира?
Только кивок смог выдать белоглазый мальчишка. Его единственное желание – это увидеть ее.
-Прошу…. Дай мне увидеть тебя…. Если можно… - легкий румянец на щеках парня. Теперь он пойдет за ней, будет делать все что она скажет.

- Увидеть можно многими способами... – теплая ладонь девушки взяла ладонь Николоса, нежно прикладывая ее к своему лбу. Теплая кожа, и короткие волосы Роад, приятно щекотали и согревали кожу. Ее голос приятно грел дух и душу Ваите,- Можно прикосновениями. Просто проведя рукой по изгибам лица и тела, ты сможешь запомнить, как выглядит человек,- ее ладонь руководила. Очерчивая маленький, аккуратный, но с тем курносый нос, мягкие и пухленькие щеки, и острый подбородок,- но все равно в этом никакого смысла. Никогда не сожалей, что у тебя нет возможности видеть глазами, потому что глаза всегда лгут. А вот это...- Роад переложила руку мальчика на нечто мягкое, теплое… На грудь. Тут же Ваите залился краской, но с тем чувствовал ее биение сердца, такого…Родного,- вот это никогда не обманет.  Слушай только его, и ты узришь истину...
Истинна была такова. Ваите не сожалел. Он радовался, что замес-то зрения получил нечто большее. Способность слышать мир более остро, ощущать то, что не ощущают другие. И с тем… Он сожалел только того, что не сможет увидеть…
-Еще одна маленькая хитрость, братик...- она жарко проговорила на ухо мальчкика, который только и смог залиться краской, теперь больше напоминая помидор,- Запомни, ведь это очень важно... для нас нет ничего невозможного... – сняв повязку с глаз, Ваите увидел легкое колебание огня, из под закрытых век,- Смотри. Теперь это возможно.
И мальчик открыл глаза, и увидел ее. Глаза невольно наполнились слезами, но Николас рукавом вытер маленькие капельки слез, стараясь не выдать своей радости.
Сиреневые глаза смотрящие, на Ваите с легкой икринкой озорства и симпатией. Почти фарфоровая кожа, из-за освещения  кажущая еще более бледной. Детские черты лица, но с тем проскальзывающая в них аристократия…
-Спасибо… Сестра,- голос немного дрожал, но это было от счастья, но тут же  закрывая глаза,- спасибо. Но… Я помню, что мне сказал… Граф. Нам надо в замок. Или…-мальчик слегка замялся, стараясь скрыть смущение.
«Черт… Я сказал глупость… Теперь она меня будет ненавидеть»- мальчик слегка тереьил рукав, стараясь скрыть волнение.