Сказать, что Алистер воспринял предложенный Клауд план с большой натяжкой – означало самым что ни на есть возмутительным образом смягчить истинное положение дела. Его натура была не только подавлена, но и возмущена. Нет, разумеется, всё исключительно логично – не нужно строить из себя героев, необходимо найти Чистую Силу и покинуть Царицын, и больше ничего. Ни во что другое они вмешиваться не имеют права, и друг другу экзорцисты должны доверять, подумаешь – оставить прикрывать отход, они знали на что шли с самого начала, когда начали работать в Ордене. Ну, если честно, не совсем, кое-кто долго избавляется от иллюзии насчёт того, что они - "спасатели ака рыцари в белых плащах". Ладно, в конкретном случае – в чёрных. Но здесь и сейчас по крайней мере Кроули отлично понимал, что она предлагает наилучшее решение. Бежать в том случае, бежать в этом… Подумаешь, претит. Разве в Эдо они этим не занимались, пытаясь избежать третьеранговых Акума, ибо даже мысль о том, что его кровью они бы здорово отравились, в случае столь нелепой смерти ничуть не радовала. И потом. Много раз. Будут другие случаи повоевать, а теперь надо повиноваться. Как вроде бы где-то кем-то говорится - "нравится, не нравится - ешь, моя красавица". К тому же, то, что предлагает маршал Найн, может ещё обойтись и как раз таки оказаться бескровным выходом из ситуации. Всё зависит от обстоятельств. Можно нарисовать себе это неведомое пока что время как в чёрных красках, так и в чуть более светлых, может быть, тут получится не жертвовать ничем и благополучно закончить задание. Кроули давно перестал верить в удачное стечение обстоятельств, однако же и в уныние впадать не собирался. Даже если они все давно стали куклами в сценарии Тысячелетнего Графа или ещё чьём-нибудь – что же, нужно сыграть свою роль до конца и как можно более достойно. Можно погибнуть, но нельзя опуститься и сдаться.
Мрачный это был поход. Ну, как всегда, привыкать особенно не к чему. Выпадало и хуже – когда времени оставалось в обрез, а ни что позади, ни что впереди, было абсолютно неизвестно, и кто-то дорогой тебе страдал от ран, не только телесных, но и душевных, ты это отлично сознаёшь, а помочь ему нет ровным счётом никакой возможности. Но, сколько ни заключай договоров с самим собой, ужасающих договоров, после которых ты рискуешь остаться бездушным рабочим автоматом, беспощадным демоном или просто опустошённой личностью, но при этом, вопреки всему, сохраняешь способность радоваться за других и улыбаться им, сколько ни дрессируй свою совесть на выносливость, можешь изгнать чувство вины за жертвы, которые не удалось по какой бы то ни было причине спасти, и стыда за собственную некомпетентность, можешь, наконец, стать лучшим среди себе подобных, однако же холод, накатывавший всякий раз в таких ситуациях, не девался никуда. Какой-то камень удобно устроился прямиком на и без того усталом сердце. Этот путь был похож на всю его жизнь – упрямое и, странным образом, одновременно и почти безнадёжное, и наперекор этой безнадёжности как раз, шагание вперёд. Да, и его, и Аллена, и многих других. А что поделать, вот в таком мире приходится жить, где всё повторяется со всеми много-много раз, и никогда не надоедает Судьбе этот размеренный круговорот. Скучные размышления, не то слово, однако надо же чем-то занять голову, пока занимаешься только движением. Отрешиться не получалось, да и не то место, сейчас требовалось сохранять хладнокровное, спокойное и совершенно полное восприятие окружающего мира. И вот от всего этого Кроули почти начало казаться, что он – нечто вроде зомби, тупо шагающего в одну сторону с другими точно такими же. Но в ушах отчётливо отдавался стук собственного сердца, мешая забыть, что он, его хозяин, вполне ещё оставался живым и настоящим, и он всё ещё отвечает за свои поступки и решения. Марионетка, говорите? Да ни черта подобного. Хороший или плохой, а живой человек никогда не захочет быть только лишь жалкой куклой в невесть для чего сочинённой кем-то иным пьесе. Они не смирятся с тем, что их считают беспомощными. И, видя других экзорцистов, понимая, что и они чувствуют то же самое, осознанно или нет, Алистер и находил в себе силы что-то делать, а не бросить всё и следовать по течению, покорно ожидая, когда же этот мир настигнет крах. Ну уж нет. Поборемся ещё. Для этого они здесь, для этого и план маршала Клауд Найн, маленькая ступенька, однако всё же ступенька. И именно это понимание позволяет не утратить спокойствие в таких вот положениях, без рассуждений принимая даже то, что не нравится. Оно примиряет долг с чувствами, ведь именно для этого человеку необходима мысль.
«В самом деле… Жить можно только для кого-то…» - кто знает, какова судьба грядёт у этих людей, людей, рядом с которыми отряд экзорцистов теперь двигается, однако придётся принять что угодно. Они ведь сражаются для того, чтобы у других была хоть какая-то судьба. И не только сражаются, нужно это понимать, потому что излишний идеализм вреден для здоровья психики. Методы бывают разные. Некоторые могут изумлять, некоторые – разочаровывать, а какие-то – даже пугать или отвращать. Но, увы, такова жизнь, самый трагический из комико-сатирических юмористов. И, впрочем, также самый талантливый.